В Москве в Училище живописи, ваяния и зодчества в 1886 году появился у нас ученик и в классе В. Д. Поленова писал натюрморты (как сейчас помню, один из них — череп лошади). И писал он очень хорошо. Внешний вид, манера держать себя сразу же обратили на него особое внимание всех учеников да и преподавателей. Это был А. Я. Головин.
Красавец юноша, блондин с расчесанным пробором вьющейся шевелюры — с пробором, тщательно приглаженным даже на затылке, он удивил лохматых учеников нашей школы. Фигура, прекрасный рост, изящное платье, изысканные манеры (он был лицеистом), конечно, составляли резкий контраст с бедно одетыми учениками школы. И к тому еще на мизинце А. Я. Головина было кольцо — кольцо с бриллиантом!
Да простит мне читатель, что по поводу этого кольца я отвлекусь немного в сторону от воспоминаний о прекрасном художнике А. Я. Головине.
В 1920 году в России я, после многих хлопот, получил, наконец, разрешение для проезда по железной дороге в деревню, где была моя мастерская. Я собирал в дорогу краски, кисти, а также платье, сапоги, занавески с окон — все, что годилось для “обмена” в деревне на хлеб, молоко, масло, и в ящике стола нашел, как оказалось, уцелевшее у меня кольцо “с бриллиантом”. Это кольцо с бриллиантом, но не настоящим, а подделкой Тэта, я отыскал в столе среди другой мелочи — осколков цветных стекол, обрезков материй, бус, покрытых от времени патиной греческих и римских древних монет... — все это было когда-то “натурщиками” для меня в моих исканиях гармонии красок в декоративной работе для театра.
Когда я надел это кольцо себе на палец, подумав: “Вот я и его сменяю на фунт-два масла...”, — верный слуга Алексей, человек “умственный”, посмотрел и ужаснулся.
— Снимите, нешто можно это теперь? Так что за него погибнуть можно... Не надевайте. Ей-ей, убьют!
Но я не снял.
Сидя после в переполненном вагоне, я держал кольцо на виду у всех и спокойно курил, посматривая на своего Алексея, пугливо озиравшегося из-за моего кольца вокруг.
Тэтовский бриллиант блистал нахально.
Пассажиры полно набитого вагона — мешочники, солдаты — увидев кольцо, замирали...
Ко мне подошел человек в кожаной куртке, в черном кожаном картузе, с наганом у пояса. Согнав c места соседнего пассажира, он уселся напротив и пристально посмотрел на меня.
— Рублей пять дали, товарищ? — спросил он, показав на кольцо.
— Нет, оно стоило всего два рубля, — ответил я.
— Снимите, товарищ... — повелительно предписал он. — Я-то ведь вижу, а то кругом народ волнуется: думает — оно настоящее...
Так и в Школе живописи в Москве — давно то было — не понравилось кольцо Головина, а вместе с ним и сам Головин — его элегантный вид, пробор, изысканный костюм и то, что говорил он неясно.
Он писал, этот “франт”, лучше других — что делать! — и за это получал от преподавателей похвалу и благодарность.
Нередко я встречал А. Я. Головина у Поленова. Он делал рисунки для кустарей: по его рисункам вышивали, ткали, делали ковры, мебель... Они печатались тогда в “Мире искусства”.
Отправляясь в свою поездку на Север, в Архангельск, я пригласил с собою А. Я. Головина. В Архангельске мы смотрели с ним церкви, работы крестьян, дуги, сани, рубахи, вышивки, валеные сапоги... Любовались и разглядывали их узор, окраску...
На парижской выставке 1900 года он выставил свои прекрасные майолики, мебель...
А. Я. Головин человек был замкнутый. Он не говорил о своей жизни. Но где-то глубоко в нем жила грусть, и его блестящие, красивые глаза часто выражали тревогу и сдержанное волнение.
Головин был спрятанный в себе человек. Никто из нас не знал, где он живет. Он часто уходил куда-то и пропадал.
— Посылал за Александром Яковлевичем. Он опять куда-то пропал... И где искать его? По его адресу его никогда не застанешь дома... Декорации не готовы, придется отложить спектакль... — не раз говорил любивший Головина директор императорских театров В. А Теляковский.
И он, Головин, был добрым человеком. Он никогда ни о ком не сказал ничего плохого. Никогда ни на кого не обиделся. Деликатная натура его кротко принимала все хулы и несправедливости — он никогда не бывал зол и гневен. Он был кротким человеком и нежно учтив. В нем всегда жило чувство прощения ко всем. На всякое злое мнение, на несправедливость и непонимание он только махал своей мягкой, женской рукой и, смеясь, говорил:
— Пускай... Что же делать!..
А Я. Головин чрезвычайно нравился женщинам. Они перед ним распускали крылья своих чарований и вдохновляли его в творчестве. Он написал много чудесных пастелей красивых женщин. Но порою — очень странных, страшных...
Головин никогда не пил никакого вина и не курил... Но слабостью его были конфеты — он уничтожал их целыми коробками...
Сколько раз А. Я. Головин говорил мне, что он неясно обожает Аполлона и красоту античного мира!..
Я познакомил В. А. Теляковского, вскоре после его вступления в управление московскими императорскими театрами, с А Я. Головиным, и он поручил ему декорации к опере Корещенки “Ледяной дом”...
И сразу же А. Я. Головин сумел показать силу большого художественного вкуса.
В декоративной мастерской я видел у него Кустодиева, работающего в качестве помощника, и Анисфельда...
Его балет “Волшебное зеркало” был неясен и изящен. Но нов — и пресса ругательски ругала и его, как ругала и меня и Врубеля.
В его творчестве — в театральных эскизах — любимым мотивом его было как бы изящное кружево, тонкая ювелирная работа... Он был как бы зачарован изысканностью орнамента... Его рисунки костюмов замечательные... Он был изящнейший художник.
Мир праху прекрасного художника, доброго человека, приятеля, встреченного мною на пути жизни.
Из воспоминаний Константина Коровина
Автопортрет
Александр Яковлевич Головин родился в Москве 1 марта 1863 года, в семье священника. Через три года семья переехала в Петровско-Разумовское.
Н. И. Железнов, выдающийся русский ботаник и агроном, первым заметил талант будущего художника. С помощью академических профессоров, мальчик был определен в самые престижные учебные заведения Москвы. Он обучался в Катковском лицее, а после смерти отца, в 1878 году он перевелся в Поливановскую гимназию.
Здесь обучались такие знаменитые поэты, как В. Брюсов, Андрей Белый, М. Волошин и многие другие. В гимназии Поливанова существовал некий культ Шекспира. Именно здесь Головин влюбился в театр.
В 1881 году Головин поступил на архитектурное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Вскоре он понял, что архитектура его не вдохновляет, и вскоре он перевелся на живописное отделение.
В период обучения в училище Головин познакомился с Левитаном, Коровиным, Архиповым, Остроуховым, Нестеровым. Именно Нестеров представил Головина Врубелю. Молодых художников сближало совместное участие в «рисовальных и акварельных» вечерах.
После смерти матери в 1884 году, молодой художник остался без средств к существованию. В первые годы после окончания училища, он подрабатывал подмастерьем у декоратора А. Томашки, занимался росписью цветов на атласе под заказ. Художник, не стеснялся никакой работы.
В 1889 году он отправляется в Париж на Всемирную выставку. Головин был покорен новейшей французской живописью. Некоторое время он занимался во французской мастерской, где осознал, что все ранее сделанное им, это не то, что ему следовало сделать.
В сентябре 1897 года Головин женился на Марии Константиновне Котовой. Вскоре у них родились две дочери – Елена и Мария, а после сын Александр. Но, к сожалению, их союз оказался недолгим. Головин страдал. Страдания усугублялись потерей ближайшего друга и советчика — Е. Д. Поленовой.Выйти из такого состояния ему помогло сильнейшее увлечение искусством. Он много и упорно трудился.
В 1898 году Головин был назначен на должность художника-декоратора Императорских театров. Он оформлял спектакли Большого театра в Москве, в частности оперы А. Н. Корещенко «Ледяной дом», Н. А. Римского-Корсакова «Псковитянка».
В 1901 художник переезжает в Петербург. Там с 1902 года Головин занимал пост главного декоратора Императорских театров и консультанта дирекции по художественным вопросам. Свои работы он создавал для Александринского и Мариинского театров.
Он придумывает эскизы костюмов и декораций к операм «Орфей и Эвридика» К. В. Глюка; «Каменный гость» А. С. Даргомыжского; спектаклям «У врат царства», К. Гамсуна; «Гроза» А. Н. Островского, «Маскарад» М. Ю. Лермонтова; «Песнь соловья» И. Ф. Стравинского и многим другим.
С 1899 Головин был постоянным участником выставок «Мира искусства, а с 1902 годы являлся членом объединения и одним из сотрудников журнала «Мир Искусства». В 1903 вступил в Союз русских художников.
В период с 1906 по 1907 год художник создает цикл декораций к опере Ж.. Бизе «Кармен». Один из эскизов – к первому акту спектакля – дает полное представление о том, какой художник представлял себе Испанию.
К опере художник также создал цикл портретов испанок, который стал скорее отдельным циклом работ художника, чем просто вариантами типажей и костюмов к конкретной театральной постановке.
Его театральные пейзажи настолько реалистичны, что невольно становишься участником театрального представления.
С 1908 по 1917 год сотрудничал с В. Э. Мейерхольдом, оформлял постановки антрепризы Дягилева Русские сезоны в Париже.
Совместно с Н. К. Рерихом и Д. С. Стеллецким создал костюмы и декорации к операм «Борис Годунов» М. П. Мусоргского, а также декорации к балету «Жар-птица» И. Ф. Стравинского.
В 1912 году Головин стал действительным членом Академии художеств. В это же время у него обнаружились первые признаки серьезной сердечной болезни, и врачи посоветовали художнику покинуть столицу. С 1913 года и до самой смерти Головин жил в Царском Селе.
После 1925 года Головин практически не выезжал из Царского Села. Но перед этим художник успел встретиться со Станиславским в Одессе. Результатом этого стала совместная работа над «Женитьбой Фигаро» Бомарше.
В 1927 году в Художественном театре с оглушительным успехом прошла премьера спектакля. Сам же художник, по причине болезни, не смог попасть на премьеру.
17 апреля 1930 года Александр Яковлевич умер.
Портрет М.К.Головиной, жены художника
Портрет М.К.Головиной, жены художника
Портрет М. В.Воейковой
Портрет Н. Рериха. Фрагмент
Групповой портрет служащих петербургских Императорских театров (А.Б.Сальников, Л.В.Калинов, В.Д.Щеголев).
Портрет М.А.Кузмина
Портрет В.И.Канкрина, служащего перербургской конторы Императорских театров
Портрет Шаляпина в роли Фарлафа.
Портрет Ф. Шаляпина в роли Олоферна
Портрет Ф. Шаляпина в роли Олоферна. Фрагмент
Портрет Ф.И.Шаляпина в роли Бориса Годунова. Этюд к картине
Портрет Ф.И.Шаляпина в роли Бориса Годунова
Испанка
Испанка в зеленом
Испанка в красной шали
Испанка с букетом желтых цветов
Испанка в черной шали
Испанка на балконе
Портрет Е. А. Смирновой
Портрет Е. П. Носовой. Фрагмент
Женщина в шляпе
Портрет певицы Валентины (Ефросиньи) Ивановны Кузы
Девочка и фарфор
Девочка и фарфор. Фрагмент
Портрет В. Мейерхольда
Портрет В. Мейерхольда. Фрагмент
Портрет Оли Рыбаковой
Портрет Л. Я. Рыбаковой с дочерью
Портрет Л. Я. Рыбаковой
Портрет А. И. Люц
Флоксы
Автопортрет.Фрагмент
Павловск
Цветы
Нескучный сад
На островах
Осень
Эскиз декорации к балету «Жар-птица»
Эскиз декорации к комедии Мольера «Дон Жуан»
Эскиз декорации к драме Лермонтова «Маскарад»
Спальня графини. 1927
Эскизы декораций к комедии Бомарше "Безумный день, или Женитьба Фигаро"
Могила Командора. 1917
Эскизы декораций к опере А.С. Даргомыжского "Каменный гость"
Молодая дама. Эскиз сцены бала к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад»
Смеральдина. Эскиз костюма к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад»
Зрелая дева с лорнетом. Эскиз костюма сцены бала к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад»
Танцующая барышня. Эскиз костюма для сцены бала к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад»
Неизвестный. Эскиз костюма к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад»
Арлекин. Эскиз костюма к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад»
Нина в сцене бала. Эскиз костюма к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад»
Нина. Эскиз костюма к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад»
Бухарец. Эскиз костюма к драме М. Ю. Лермонтова «Маскарад»
Эскиз женского балетного костюма для пасторали «Королева мая» Глюка
Эскиз двух женских костюмов для сцены свадьбы к балету «Сольвейг»
Эскиз костюма Яго к трагедии У. Шекспира «Отелло»
Эскиз костюма Дон Базилио к комедии Бомарше «Безумный день или женитьба Фигаро»
Кабанова. Эскиз костюма к драме А. Н. Островского «Гроза»
Катерина. Эскиз костюма к драме А. Н. Островского «Гроза»
Берег Волги. Эскиз декорации к драме А. Н. Островского «Гроза»
Умбрийская долина
Свежие комментарии