Первое, что приходит нам в голову, когда речь заходит о творчестве художника Бенциона Иосифовича Вакса: это очень честная живопись. Она похожа на безыскусное признание в любви, на которое бывают способны только цельные, твёрдые натуры.
Или на рассказ многое повидавшего и, что называется, многое «пропустившего сквозь себя» человека.
Его работы сродни монологу Вашего давнишнего знакомого, который, глядя Вам прямо в глаза, неспешно повествует то о высоком, то о трагичном, то о торжественно-светлом, то о привычно-обыденном... и у Вас нет и тени сомнения в том, что все это — быль, без прикрас и неуместного пафоса.Картины Вакса — всегда откровение о чём-то по-настоящему значимом для него самого. Оставившем глубокий след в памяти и сердце. И всякий раз, посредством множества мастерски исполненных художественных приёмов, он умеет донести до Вас именно свои, глубоко личные мироощущения. Хоть и ведёт речь (чаше всего) о чём-то донельзя узнаваемом, ясном, отчётливо понимаемом и — казалось бы —многократно изложенном предшественниками и современниками.
Так почему же картины Вакса столь самобытны? Неужели дело только в разносторонней одарённости живописца, владевшего огромным «арсеналом» технических приёмов, заимствованных из различных областей изобразительного искусства?
Вовсе нет. Ощущение простоты сюжетного контекста картин мастера — лишь иллюзия, созданная его умелой рукою. В этом «когнитивном минимализме» он подобен японским мастерам символической живописи, которые веками умудряются по тысяче раз всесторонне обыгрывать сюжет цветения сакуры, всякий раз преподнося его бездонное символико-смысловое, где-то даже — монументальное наполнение. Напитывая схожие графические объекты обновлённой «энергетикой». Кто сможет обвинить саму Мать-Природу в самоповторе сюжетов весеннего цветения— пусть первым бросит камень в огород Вакса. Ибо он как никто иной умел широкими мазками расписываться в искренней симпатии к простым радостям и горестям обычного человека на манер мастеров страны Восходящего Солнца, поколениями воплощавших на рисовой бумаге чудо рождения вишнёвого лепестка.
Сколько раз мы с Вами, дорогой читатель, наблюдали полотна других творцов, посвящённые суровым фронтовым будням? Грустной лирике устремляющихся к югу перелётных птиц? Пасторалям восхода Солнца над широкой рекою? Вероятно, не раз, не два и даже не десяток. Так почему же мы сочли нужным привлечь Ваше внимание к картинам Вакса? Потому, что мало кто иной умеет так расставить едва заметные графические доминанты и красочные акценты, так умело «развести» по разным уровням выразительности и значимости элементы изображения, выстраивая иерархию нашего восприятия композиции. В результате, следуя за мастерски исполненной задумкой художника, мы постигаем его живописное высказывание именно в том порядке и с той «интонацией», которая заложена в нём автором. Именно так нечто сокровенное, по- настоящему волновавшее сердце художника, путём зрительного восприятия находит кратчайший путь и к нашей душе, не теряя по пути принципиально важных оттенков исходного нарратива.
Свежие комментарии