Михаил Врубель

 

 

   Печальный Демон, дух изгнания

   Летал над грешною землей…

 

   Кто не знает этих лермонтовских строк, не восхищался строфами поэмы, кого не будоражили в юности странные мечты и порывы мрачного, одинокого изгнанника, его смятение и тоска?

   Разные по душевной зрелости читатели находили в поэме Лермонтова, как и в любом другом произведении, иные отзвуки своим мыслям и чувствам. Одним из тех, кто ощутил волнующую глубину лермонтовского образа, был Михаил Александрович Врубель. Демон стал одной из центральных тем художника, где поэтические мечты Лермонтова переплелись с исканиями другой эпохи, с устремлениями другого гения России. Полвека разделило обоих художников. «Печальный дух изгнанья» обогатился у Врубеля новыми чертами.

   Врубель много раз обращался к изображению Демона, отыскивая зримый облик одинокого изгнанника, без конца меняя его. Демоны скорбят, тоскуют и умирают на листах и холстах гениального художника.

    1910 год принес русской культуре невосполнимые потери. В том печальном году ушли из жизни Лев Толстой, Вера Комиссаржевская, Михаил Врубель. Но смерти неподвластен гений человека. Толстой остался вершиной, постичь которую и сейчас стремятся люди во всех частях света. Комиссаржевская воплотилась в легенды, ее не миновать тем, кто захочет пройти по столбовой дороге истории русского театра.  А Врубель еще только вступал в бессмертие. В дни, когда Россия оплакивала его кончину, Александр Блок писал: «Он уходит все дальше, а мы, отстающие, теряем из виду его, теряем и нить его жизни с тем, чтобы следующие поколения, взошедшие выше нас, обрели ее, заалевшую над самой их юной, кудрявой головой…». Титаническое искусство Врубеля, адресованное будущему, только начинало свою жизнь среди людей. Еще не раз всколыхнет оно эстетическую память и сознание человечества.

   Врубель писал в холодной атмосфере непонимания, враждебности, насмешек. «Это была эпоха, когда эстетствующее мещанство издевалось над «непонятными» произведениями Врубеля, - вспоминал художник А.Я. Головин. – Многим его искусство казалось в ту пору каким-то растрепанным, сумбурным, дерзким…». Мало, кто понимал, что из этого «сумбура» родится Демон, что дерзость стала крыльями художника, его защитой от приземляющих, оскорбительных, мещанских вкусов.

   А мещане, филистеры, ханжи находили Врубеля повсюду. Ханжеская мораль теснила его порывы. Художнику предстояло единоборство, на которое он выйдет вместе со своим Демоном.

   Получив заказ на работы в киевском Владимирском соборе, Врубель создал гениальные эскизы. Библейские темы не сковывали его фантазии. В  его святых оказалось мало святости, в их лицах узнавались человеческие страсти и страдания. Это восхищало друзей художника и бесило противников. Специально созданная комиссия отвела эти эскизы. Может быть, уже тогда ангелы и апостолы художника, «изгнанные из рая», начали свое превращение в Демонов?

   То же повторилось, когда Врубель обратился к театральным декорациям. Для Московской частной оперы Саввы Мамонтова ему заказали написать  занавес и плафон. На занавесе художник воссоздал пейзаж, навеянный итальянскими впечатлениями, а на плафоне – композицию «Песнь Леля»: на сцене этого театра шла «Снегурочка» Римкого-Корсакова, которого Врубель глубоко чтил и любил.

   Обе эти работы подверглись обструкции. Итальянский пейзаж на занавесе коробил рутинеров. Возмутила их и «Песнь Леля» на плафоне: они предпочитали символическую Славу с венком и трубой.

   В соборе вместо святых Врубель поместил человека, в театре вместо богинь – пастуха.

   Врубель оставался в одиночестве, «сиротой», как назвал его Константин Коровин. Перечитывая Лермонтова, читал любимую поэму вслух, уже понимая, что Демон сможет стать его союзником в единоборстве против филистерских вкусов.

   Может быть, первый шаг к «Летящему Демону» был сделан, когда Врубель вглядывался в рисунки, сделанные художником М. Зичи, и готовился делать свои. На рисунках Зичи Демон представал хилым, немощным видением. Нет, рисовальщик не понял Лермонтова, не вчитался в его поэму и перепутал Демона не то с чертом, не то с дьяволом. Если обратиться к первозданному  смыслу этих слов, говорил Врубель, то окажется, что черт – это просто «рогатый», дьявол – «клеветник». А Демон – это душа, образ борьбы человеческого духа. Духа разума и воли, а не духа видения.

   Когда на оперной сцене возобновили «Демона» А. Г. Рубинштейна, Врубель отправился в театр. Дело было не только в том, что жена художника, певица Н. И. Забела, исполняла партию Тамары. С особенным волнением ожидал  Врубель появления главного героя. Когда исполнитель партии Демона вышел на сцену, художник закрыл лицо руками и проговорил: «Не то, не то!» Каждый звук нестерпимо ранил Врубеля.

   Путь к Демону начался, и с него уже невозможно было свернуть. Рисунки и картины Врубеля полны экспрессии, огня, страсти.  Демон Врубеля – не иллюстрация к Лермонтову. Перед нами - одинокий бунтарь, восставший против обыденного и плоского. Злая тоска наложила печать на его лицо. Глаза Демона страшны: они видят нечто, что недоступно человеческому взгляду, и то, что они видят, наполняет Демона страданием.

И вновь остался он, надменный,

Один, как прежде, во вселенной

Без упованья и любви…

   Таков Демон Врубеля, выросший из Демона Лермонтова.

   Священник Новодевичьего монастыря, стоя над свежей могилой Врубеля, сказал:

   - Художник Михаил Александрович Врубель, я верю, что бог простит тебе все грехи.

   Врубеля уже не было, а ханжи все подсчитывали его прегрешения. Они забыли только, что богами для художника давно стали люди, их мечты и страсти.

   А Александр Блок написал позднее: «Если бы  я обладал средствами Врубеля, я бы создал Демона».

Юрий Алянский. Рассказы о русском музее.

 

 

 

Ангел

 

Моисей

 

Богоматерь с младенцем

 

Богоматерь с младенцем

 

Пьета

 

Пьета

 

                  

Ангел с кадилом и свечой

 

 

Голова демона

 

Голова демона

 

Демон сидящий

 

Голова Демона на фоне гор

 

Демон летяший

 

Демон летящий

 

Демон, смотрящий в долину

 

Танец Тамары

 

Тамара и Демон

 

 

Тамара и Демон

 

Тамара в гробу

 

Демон и ангел с душой Тамары

 

Демон летящий (фрагмент)

 

 

Демон поверженный

 

  

Надежда Забела-Врубель в роли Купавны

 

Портрет Надежды Забела-Врубель, жены художника

 

Портрет Надежды Забела-Врубель

 

Портрет Н. И. Забела-Врубель на опушке березовой рощи

 

Портрет Н. И. Забела-Врубель 

 

Н. И. Забела-Врубель в роли Царевны-Лебеди

 

Фауст

 

Сирень

 

Портрет девушки на фоне персидского ковра

 Гадалка

 

Испания

 

Пан

 

Шестикрылый серафим

 

Шестикрылый серафим

 

Жемчужница

 

Игорь Северянин “Врубелю”.

Так тихо – долго шла жизнь на убыль
В душе, исканьем обворованной…
Так странно тихо растаял Врубель,
Так безнадежно очарованный…
Ему фиалки струили дымки
Лица, трагически безликого…
Душа впитала все невидимки,
Дрожа в преддверии великого…
Но дерзновенье слепило кисти,
А кисть дразнила дерзновенное
Он тихо таял, - он золотистей
Пылал душою вдохновенною…
Цветов по - больше на крышку гроба:
В гробу – венчанье!.. Отныне оба –
Мечта и кисть – в немой гармонии,
Как лейтмотив больной симфонии.

Апрель 1910 год.