Попков Виктор Ефимович (1932-1974) - русский живописец и график. Все было как в страшном сне или неправдоподобном детективе. 14 ноября 1974 года, возвращаясь домой из мастерской, где он работал, Попков хотел поймать такси - не получилось. Тогда он подошел к стоящей неподалеку "Волге", чтобы попросить подвезти его к Киевскому вокзалу. Откуда он мог знать, что в машине сидят инкассаторы, которые, приняв его за грабителя, тут же схватятся за оружие и, отъезжая, выстрелят... На похоронах рядом с гробом стояла неоконченная картина Виктора Попкова "Осенние дожди (Пушкин)".
Теперь она находится в собрании Третьяковской галереи. Виктор Попков, как и Пушкин, был стремительно-вдохновенным и очень эмоциональным. Он до боли любил Россию, ее бескрайние просторы и душевных, открытых людей. Ему, как и Пушкину, хорошо писалось осенью. Его, как и Пушкина, в самом расцвете творческой зрелости настигла пуля - случайная, неожиданная, нелепая смерть. Он был из шестидесятников, тех, кого в детстве обожгла война и кто, преодолевая боль невосполнимых утрат, заставлял зрителей не только сострадать своим героям, но и удивляться, восторгаться их силой и мужеством, их неземной красотой. Судьба, как и творчество Виктора Попкова, созвучны судьбам многих шестидесятников, тех, кому так называемая "оттепель" дала возможность раскрыть свое творческое "я" и кто так и не успел договорить чего-то, возможно, самого главного.
В отечественной литературе это, наверное, прежде всего Шукшин и Вампилов.
В судьбах этих людей, как в зеркале, отразились суровые, жесткие 30 - 50-е годы, стремительные по своей духовной наполненности 60-е, до этого времени еще не понятые, но уже обозначенные нами как "застойные" 70-е... Они были детьми войны, они были достойными детьми своего века и своей великой Родины.
Строители ГЭС в Братске. 1961-1962 г.
Виктор Ефимович Попков родился в 1932 году в Москве. Его родители переехали в столицу из деревни. Не успели как следует обустроиться, как началась война, и отец пошел на фронт. Уходя, попросил жену: "Ежели что, Стеша, помни мой наказ. Замуж не выходи, четверо у тебя их. Хорошего человека с четырьмя не найдешь, а с плохим намаешься. Выучи детей, если сможешь". Она выполнила мужев наказ. Замуж не вышла, детей на ноги поставила.
Мой день
Виктор Попков в конце 50-х годов окончил графический факультет Московского художественного института имени В. И. Сурикова, учился у Е. Кибрика. Это было время, когда в искусство пришли художники, творчество которых было названо "суровым стилем". Виктору Попкову были близки их творческие устремления - лаконизм цветовых решений, некоторая "плоскостность" пространства, стремление к символике и обобщенности образов. Однако с самого начала он пытался адаптировать "суровый стиль", стремился к максимальному проявлению своей индивидуальности.
Монастырь в Боровске
Как и все "шестидесятники", Виктор Попков много ездил по стране. Особенно вдохновляла его Сибирь, где он был в Братске и на Иркутской ГЭС, и целина. Виктора Попкова всегда восхищал графически четкий язык А. Дейнеки, и сам он, создавая в начале 60-х свои картины "На работу", "Строители Братской ГЭС", стремился передать ритм жизни в выразительных, динамичных силуэтах, искал оригинальные ракурсы, контрастные сочетания цветов и чаще всего поэтизировал действительность.
В картинах 1963-1966 годов "Студенты на практике", "Полдень" и других искусствоведы увидели живописное переосмысление традиций русского лубка и палехского стиля. Попков преобразовывал реальные формы предметов, использовал для декоративного решения их фигуративную основу.
Полдень
Студенты на практике
Одним из главных достижений "шестидесятников" можно считать обращение к проблемам человеческих взаимоотношений, к нравственно-психологическим аспектам бытия. Написанные в 1965-1968 годах картины Виктора Попкова "Сон", "Двое", "Развод", "Семья Болотовых", как и его портреты пожилых деревенских женщин,- это психологически точные, драматичные в своей сути слепки времени.
Семья Болотовых
По словам самого художника, замысел картины "Двое", где немолодые влюбленные уходят подальше от людских глаз, возник у него после просмотра итальянского фильма "Нищий". Таким образом как бы приоткрывается еще один образный нерв 60-х годов - итальянский неореалистический кинематограф. Виктор Попков, как и его великие современники в литературе - Ю. Трифонов, В. Распутин, В. Шукшин, В. Белов - отстаивал в творчестве высокую нравственную позицию, выступал против бездуховности, равнодушия, мещанства. Бытовые сцены превращались у него в бытийные.
Двое
Взлетом в творчестве Виктора Попкова считается цикл "Мезенские вдовы". Все портреты - "Старость", "Ожидание", "Одна" и др., написанные в конце 60-х - начале 70-х годов, звучат особой, полной боли и трагизма нотой. В каждой картине - характер и судьба. Сам Виктор Попков вспоминал: "Я попытался написать работы, которые на первое смотрение некоторыми зрителями воспринимались как тяжелые, мрачные, пронизанные чувством тоски и угнетенности... И когда эти работы ругали и обвиняли в мрачности, мне было досадно не за свои работы, а за тех людей, баб-вдов, которых не хотели видеть, их горя..." Он считал, что обязан был отдать несколько лет "этой трагедии, которой не удалось избежать человечеству в наш XX век", "донести до зрителя мысль, что этого не должно быть".
Северная песня
"Хороший человек была бабка Анисья" (1971-1973 гг.)
Одной из основных в цикле является картина "Северная песня": молодые фольклористы записывают старинную песню, которую исполняют, как отмечают искусствоведы, "готически" угловатые пожилые женщины. Именно преемственность поколений, духовная связь между теми, кто сберегает и воспринимает традицию, представлялась "шестидесятникам" основой нравственного очищения всего общества, залогом развития культуры.
Виктор Попков часто оставлял на своих альбомных листках своеобразные парадоксальные афоризмы. На одном из них осталась фраза: "Трагичность радостная". Именно таким настроением проникнута серия "Мезенские вдовы", где чувствуется образное преодоление трагической перспективы.
Мезенские вдовы
Эту радостную трагичность художник особенно остро ощутил, когда во второй раз приехал в Мезень. "Когда я снова столкнулся с судьбой этих женщин,- говорил он,- я увидел, что это настоящие люди, и, хотя на долю их выпали тяжелые испытания, они не сломлены жизнью, а живут и трудно, и радостно, в работе и отдыхе, в больших и малых заботах.
Это жизнеутверждение, хотя и трагическое по своему внешнему проявлению".
У Белого моря
В 70-е годы особое значение в творчестве Виктора Попкова приобрела иносказательность. Так, в картине "Тишина", где идущая девочка как бы замерла на мгновение, замерла, чтобы преодолеть своеобразное сострадательное удивление, которым пронизан сам воздух полотна. Памятники погибшим - шрамы на теле земли, боль. Храм - путь к преодолению этой боли. "Шинель отца" - это напоминание о том, что живущие живут теперь и за тех, кто погиб на войне. На плечах у Попкова - шинель отца художницы К. Калинычевой, его жены.
Шинель отца
Ассоциативность, символизм этих и многих других произведений превращают их в философские живописные иносказания.
Глубоким проникновением в духовную жизнь героев, обостренностью формы отличаются портреты Виктора Попкова. Что же касается его автопортретов, то они свидетельствуют о том, что художник ощущал себя как бы организующим центром всей своей образной системы. Во многих автопортретах есть сюжетные завязки, например, "Художник в деревне", "Мой день", "Мать и сын". Именно мать давала Виктору Попкову духовные силы, учила его сострадать, любить, видеть красоту и поэзию.
Мать и сын
Художник Игорь Обросов писал: "Виктора Попкова увлекала глубина жизненных явлений, постоянные поиски, изыскания непреходящих духовных ценностей. Он не всходил на вершины искусства медленно, тяжело, он, скорее, низвергался вниз. Такое стремительное движение в глубину не было обвалом, уничтожающим все на своем пути. Он увлекал за собой то, что живо, неравнодушно, дерзновенно и направлено к постижению тайн природы и души человеческой".
Как вспоминал один из друзей Виктора Попкова Юрий Павлов, который осенью 1974 года был с ним в Пушкинских Горах, Попков был не только очень глубоким человеком, выдающимся художником, но и очень интересным поэтом. Когда Павлов попросил Попкова сочинить что-нибудь о термосе, тот прочитал целую оду, "оду любви, терпению, заботе и самоотречению, о смысле жизни, заключенном в стремлении защитить нечто, не дать остынуть, согреть собою и тело и душу человека!" В этом - сам дух суровой и возвышенной романтики 60-х.
В ноябре 1974 года инкассатор выстрелом в упор убил художника Виктора Ефимовича Попкова. Машина с убийцей сразу же скрылась с места преступления. Будучи арестованным, он тупо повторял, что действовал по инструкции. Тогда эта страшная, нелепая, ничем не объяснимая история не получила должной общественной огласки. А советское правительство, стремясь замять скандал, поспешило присудить художнику, которого не очень-то жаловало, Государственную премию СССР (посмертно). Так в 42 года оборвалась жизнь одного из самых значительных русских художников второй половины XX века.
Виктор Попков. О себе
Нет, не буду стремиться. Нет, не буду стонать. Тихо буду смеяться. Тихо буду рыдать.
Тихо буду любить, Тихо буду болеть, Тихо буду я жить, Тиха будет и смерть.
Если будет мне счастье, Если будет мой бог, Я не стану качаться, Я найду свой порог.
Буду к людям я добрый, Буду все я любить, Буду в грусти смеяться, Буду в смехе грустить.
И тебя не обижу. Даже подлость стерплю. Пожалей хоть раз в жизни. Смерть! Придешь? Я смолчу.
Из воспоминаний Виктора Попкова
"Я попытался написать работы, которые на первое смотрение некоторыми зрителями воспринимались как тяжелые, мрачные, пронизанные чувством тоски и угнетенности... И когда эти работы ругали и обвиняли в мрачности, мне было досадно не за свои работы, а за тех людей, баб-вдов, которых не хотели видеть, их горя..."
- Воспоминания. Вдовы
"Хозяйка, где я жил, собрала гостей — своих подруг — и, приняв меня в свою компанию, пили брагу и ели лепешки да треску с душком. Они долго сидели, вспоминая свою молодость. Я лежал возле стены на чистом полу и смотрел на них снизу. То ли я задремал, то ли забылся, но, очнувшись, ясно увидел всю сцену, которая сдвинула и время, и пространство, и их жизнь, и мою жизнь, и жизнь погибших дорогих людей, и моего в 36 лет убитого отца, и мою несчастную мать, и весь трагический смысл происходящего.
Боже мой, ведь во всей избе только они, обиженные войной в самой молодости — теперь уже старухи вдовы. И только я, случайный человек, один свидетель их бабьей, проклятой, одинокой доли. Вся их жизнь, вся их молодость проплывала сейчас у меня перед глазами. Остались только воспоминания. "Ах, война, что ты сделала, подлая". Ничего не оставалось, как тут же, лежа на полу, скомпоновать линейный эскиз будущей картины, куда вошел, кстати, весь замысел без изменения. Так родилось полотно "Воспоминания".
Рисунок с моей хозяйки, у которой от мужа остались его убежденность, его чистота веры в партию, выраженная в свято оберегаемых и дорогих портретах Маркса и Ленина в углах избы. Писал сразу на холсте без предварительного картона. Может быть, из-за того, что с самого начала все было ясно, работа над картиной длилась недолго (чуть меньше месяца)".
- Северная песня ("Ой, как всех мужей побрали на войну...")
"Были сомнения: писать ли "Северную песню", ведь она близка "Воспоминаниям". Сомнения были и по другой причине. Саму тему, смысл происходящего можно было выразить только в жанровом плане. А преодолеть скептическое, как что-то устаревшее, косное отношение к жанровым работам сейчас очень трудно.
Да, здесь жанровая сцена. Женщины-вдовы поют песни, их слушают студенты — физики, музыканты или художники. Вот и все. Поэтому пришлось по многу раз возвращаться к эскизам, но решение не выходило за рамки жанра. Жанр — да, жанр. Сейчас я говорю не о том, что получилось, а что хотелось.
Но как только в эту литературно-сюжетную ситуацию я ввел мелодию песни, стараясь все подчинить ей, попробовал холодно-зеленый пейзаж столкнуть с малиновым полыханием цветка на окне.
Ввел физически обиженную богом горбунью, но осветил ее лицо той дивной лучезарной чистотой, глядя на которую, можно забыть и про возраст и про убогость (вспоминал Стрепетову), ввел рядом с ней (пожалуй, главное) девочку-мелодию, хрупкую и одухотворенную, хотя ее сознательно даже писал в другом стилистическом ключе, и которая выражала подтекст всей этой сцены, то картина должна была по мысли приобрести принципиально другое звучание (я не знаю, удалось ли мне это, но так я хотел). Да, и весь холст мне хотелось наполнить этой мелодией. Я старался во время работы чувствовать мелодию песни и слова Окуджавы: "Ах, война, что ты сделала, подлая".
- Шинель отца
Эта своеобразная жанровая картина завершает серию картин про войну. Это автопортрет художника, посвященый его отцу - Ефиму Акимовичу Попкову, погибшему в начале войны. На эскизе к картине - отрывок из последнего, вероятно, письма Ефима Акимовича жене Степаниде Ивановне Попковой:
"Наша часть под Смоленском. Бои тяжелые. Стеша, передай Чувилкиной Маше, что Федор погиб. Вчера его подобрали еще живым. Умер при мне. Стеша, сегодня опять бой. Если что-то со мной случится, береги детей и себя. (Слова "целую, твой Ефим, 21 окт. 41 год" зачеркнуты.) Поцелуй крепко Томочку, Витю и Колю. Стеша, сейчас в бой. Допишу после боя..."
Не дописал.
Прощальные слова отца легли в основу замысла картины "Шинель отца". Своим глубоко личным воспоминанием об отце Попков ставил себя в ряд с северными женщинами-вдовами, связывая собственную судьбу с их проклятой бабьей одинокой долей. Вдовы словно выплывают из серо-зеленого, под цвет солдатской шинели фона и становятся рядом с ним, примеряющим шинель отца.
"Однажды вечером он пришел ко мне в шинели его отца, опустился на пол у стены и рассказал, как плакал сегодня, работая над картиной", - вспоминает xудожник К. Фридман.
Конечно, эта солдатская шинель не Ефима Акимовича, но она принадлежала отцу жены Виктора Попкова, художницы Клары Калинычевой, хранилась в семье как реликвия, и в то же время использовалась для дела во всех необходимых случаях.
Попкову при ясном и четком образном видении картины долго не давалась сама центральная фигура. Он несколько раз менял ее положение, поворот головы, жест руки, даже одежду, стараясь найти верные цветовые отношения и с цветом солдатской шинели, и с фоном картины. Не только созвучных тонов, но и контрастных. Завершающей точкой стало яркое пурпурное пятно на палитре. Кстати, многозначительный прием, который он ввел и в картину "Северная песня". Там завершающей точкой стал красный цветок герани на подоконнике.
Некоторые искусствоведы видят в "Шинели отца" отголоски былых споров о связи поколений. Надо сказать, что такой проблемы для Попкова не существовало. Связь поколений он испытывал кровно. Он питал огромную любовь к матери, к погибшему отцу, уважение к старшим художникам, но проблематика его работ гораздо шире сострадания к родным и близким.***
"Попков — одна из ключевых фигур отечественного послевоенного искусства. За несколько лет он совершил скачок от социального в экзистенциальное".
(Ян Брук, замдиректора ГТГ по научной работе).
Но самое главное произведение Попкова — его судьба. Похожей нет ни у одного продвинутого концептуалиста, и, вполне вероятно, они многое бы за такую легенду отдали. Мальчик из рабочей семьи блестяще оканчивает Суриковский институт, за первую же большую картину "Строители Братской ГЭС" обласкан властями. В 27 лет, по тем меркам очень рано, вступает в СХ СССР, в 62-м едет в Финляндию на Фестиваль молодежи и студентов. В 67-м получает почетный диплом биеннале современного искусства в Париже. 30-летний Попков даже вошел в комитет по присуждению Государственных и Ленинских премий. Налицо был большой социальный успех.
А параллельно — пьянство, попытка самоубийства (его буквально из петли вытащил тесть), предчувствие смерти. За пару недель до гибели Попков принес друзьям пластинки: «Поставьте музыку на моих похоронах».
На похоронах рядом с гробом стояла неоконченная картина Виктора Попкова "Осенние дожди (Пушкин)". Теперь она находится в собрании Третьяковской галереи.***
Когда рассматриваешь картины Виктора Попкова, невозможно отрешиться от воспоминаний о том выстреле и ранней, в 42 года, смерти.
Попков оставил нам вечную загадку: почему?
Одни говорили: строй душил, надвигались застой и творческая несвобода. Но смерть — это такое большое событие, политическими причинами ее не измеришь и не объяснишь. Как бы то ни было, жизнь его явно тяготила, он искал случая от нее избавиться.
Вот такая судьба. И живопись Попкова в преломлении этой судьбы воспринимается иначе — еще значительнее и куда трагичнее.
Улица в Переславле
http://www.art-katalog.com/russian/painter/biography/572
Свежие комментарии