Поль Гоген. Художник и авантюрист
Поль Гоген родился в Париже 7 июня 1848 года. Его отец, Кловис, был журналистом, одержимым радикальными республиканскими идеями. В 1849 году, после неудавшегося антимонархического переворота, Кловис, не чувствуя себя в безопасности на родине, решил покинуть Францию. Вместе с семьей он погрузился на судно, идущее в Перу, где намеревался осесть в семье своей жены Алины и открыть собственный журнал. Этим планам не суждено было сбыться. По пути в Южную Америку Кловис умер от сердечного приступа.
Поль прожил в Перу до семи лет. Воспоминания об этих годах всегда жили в его душе и позже вдохновили на полные опасностей скитания по свету.
В 1855 году Гогены вернулись во Францию и поселились в Орлеане. Вскоре Полю надоела серая провинциальная жизнь. При первой же возможности он нанялся на торговое судно и покинул родной дом. Это случилось в 1865 году. За несколько лет Гоген превратился в настоящего морского волка. Он побывал в Рио-де-Жанейро, Панаме, Океании. Позже будущий художник поступил на службу во французский военно-морской флот и продолжил свои путешествия, бороздя просторы от Средиземного моря до Полярного круга.
В 1871 году Гоген оставил флот. К тому времени мать Поля уже умерла, и его опекун, Гюстав Ароза, помог ему получить место в одной из самых солидных биржевых фирм Парижа. Труды на новой ниве были вполне успешны, поведение не вызывало никаких нареканий - казалось, что дальнейшая жизнь предопределена на много лет вперед.
В 1873 году Гоген женился. Его избранницей оказалась датчанка Мэтт-Софи Гад. В последующие десять лет положение Гогена в обществе укреплялось. У него появился комфортабельный дом в пригороде Парижа, любимая жена родила ему пятерых детей. В свободное время Гоген, поощряемый опекуном, страстно предавался своему хобби. Этим хобби было рисование.
Писать красками он начал в 1870-х годах. Гюстав Ароза собирал картины, через него Гоген узнал некоторых членов кружка импрессионистов. Импрессионизм в те годы оставался самым авангардным течением в живописи. Гоген с энтузиазмом принял идеи своих новых знакомых и принялся воплощать их на своих плотнах. Этому способствовало и то, что он взял несколько уроков у Камиля Писсарро.
Поначалу Гоген очень скромно оценивал собственные возможности. Когда одну из его картин отобрали для показа в Салоне, он не сказал об этом даже жене. С течением времени имя Гогена все чаще звучало в артистических кругах, и художник стал задумываться над тем, чтобы полностью посвятить себя живописи. Биржевой кризис 1882 года, поставив под вопрос дальнейшее финансовое процветание Гогена, послужил неплохой мотивировкой окончательного выбора, сделанного в пользу искусства.
Впрочем, финансовый кризис отразился и на живописи. Картины перестали пользоваться спросом, и жизнь Гогена превратилась в борьбу за выживание. Стремясь сократить расходы, Гоген в 1884 году вместе с семьей переехал в Руан, а чуть позже - в Данию. Там художник торговал брезентовыми изделиями, а его жена давала уроки французского языка. Бизнес Гогена не задался, что (вкупе со всем остальным) привело к обострению его отношений с Мэтт. В июне 1885 года брак распался. Гоген вернулся в Париж со своим вторым сыном, Кловисом, а Мэтт с другими детьми осталась в Дании.
Гоген продолжал биться в тисках бедности и дошел до того, что поступил кассиром на железнодорожную станцию. Но для его живописи именно это время стало переломным. В тоске по оригинальному стилю, художник изменил импрессионизму.
Начало перемен связано с Бретанью.
Впервые Гоген приехал сюда в 1886 году. В конце XIX века Бретань была еще живописной окраиной. Здесь сохранились древние традиции, резко выделяющие эту французскую провинцию на фоне остальных районов страны. Бретонцы были кельтским народом с собственным языком, национальными костюмами и своими религиозными праздниками. Все это пробудило дремавшую в сердце художника любовь к экзотике. Ему снова захотелось странствовать.
Но первое после долгого перерыва путешествие Гогена оказалось не слишком удачным. В 1887 году он отправился в Панаму вместе с художником Шарлем Лавалем, рассчитывавшим на материальную поддержку от своего шурина. Помощи этой приятели не дождались, и Гогену пришлось наняться рабочим на строительство Панамского канала. Накопив немного денег, художники отправились дальше. На Мартинике Гоген заболел малярией и дизентерией, после чего был вынужден вернуться домой. Зиму он провел у друзей, а ранней весной 1888 года вновь перебрался в Бретань.
Гоген не падал духом. Один из художников, знавших его тогда, заметил, что Гоген напоминает ему надменного капитана большого судна, добавив, что тот "замкнут, самоуверен, молчалив и угрюм, хотя при желании может быть очаровательным и милым". Другой описывал его еще более экспрессивно: "рубака, трубадур, пират".
Дружба с Эмилем Бернаром вдохновила его на создание первого шедевра - полотна "Видение после проповеди". В этой работе Гоген нашел применение поразившим его элементам бретонской культуры, соединив их с кардинально упрощенной манерой письма.
Еще одно знакомство Гогена чуть не закончилось трагедией. В октябре 1888 года он согласился провести зиму в Арле, на юге Франции, вместе с Ван Гогом, который мечтал основать в Арле новую колонию художников. Он с нетерпением ждал Гогена, надеясь найти в нем единомышленника. Но для Гогена эта поездка была лишь счастливой возможностью, не заботясь о хлебе насущном, поработать в теплых краях - брат Ван Гога, Тео, обещал оплачивать все расходы.
Ситуация осложнилась из-за позиции, занятой Гогеном. В Бретани вокруг него сложился круг восторженных поклонников, и теперь он обращался с Ван Гогом, как с учеником. Уже спустя некоторое время оба художника напоминали "готовые извергнуться вулканы". 23 декабря Ван Гог набросился на своего гостя с ножом, а потом отрезал себе часть уха. Гоген незамедлительно уехал в Париж.
Несколько лет Гоген провел в разъездах между Парижем и Бретанью, но его уже манили новые горизонты. В 1889 году он посетил Всемирную выставку в Париже, которая напомнила художнику о далеких странах. Его охватила страсть к перемене мест. Выбор пал на Таити, где Гоген намеревался "погрузиться в чистоту природы и не видеть никого, кроме туземцев". Чтобы оплатить путешествие, он устроил распродажу своих картин. Предприятие оказалось выгодным и принесло более 10000 франков.
В июне 1891 он прибыл на Таити и сразу же испытал страшное разочарование. Столица острова, Папеэте, была цивилизована и утратила свою первобытность. Занесенные европейцами болезни буквально выкосили местное население, сократив его за сто лет в десять раз: с 70 до 7 тысяч. Остров вымирал, и вместе с ним умирали местные ремесла, искусство, обряды.
Гоген купил соломенную хижину в глухой деревушке и принялся за работу. Палитра художника расцвела яркими красками, повторяющими краски тропической зелени, моря, солнца, песка. На многих лучших работах Гогена, написанных в этот период, изображена 13-летняя Техура, которую ее родители охотно отдали в жены Гогену. Но несмотря на идиллическое настроение полотен, жизнь по-прежнему не слишком улыбалась художнику. Деньги быстро кончались, и в целях экономии приходилось разводить краски пастой из корней хлебного дерева. Сильно пошатнулось и здоровье художника. Частые и беспорядочные связи с местными девушками привели к тому, что Гоген заболел сифилисом. В конце концов, он запросился обратно во Францию.
Возвращение было недолгим. Получив в 1895 году небольшое наследство, Гоген вновь уехал на Таити, где его продолжали преследовать нужда и болезни. Уставший, близкий к отчаянию, художник перебрался в 1901 году на Маркизовы острова. Здесь 8 мая 1903 года он скончался от сердечного приступа.
Поль Гоген был одним из четырех величайших мастеров постимпрессионизма. Наряду с Сезанном, Ван Гогом и Сёра он впитал уроки импрессионизма, а потом взорвал его изнутри, создав свой неповторимый художественный язык.
Гоген начал заниматься живописью, когда импрессионизм был в расцвете. Между 1874 и 1886 годами в Париже прошли восемь выставок импрессионистов. То, что одним из учителей Гогена был патриарх импрессионизма Камиль Писсарро, позволило ему принять участие в пяти из этих выставок. Впрочем, художник никогда не был тесно связан с этой группой. Кое-кто из правоверных импрессионистов вообще возражал против участия Гогена в выставках, считая (и не без основания), что его работы всего лишь повторяют работы Писсарро.
К середине 1880-х годов начался кризис импрессионизма. Многие художники, до того примыкавшие к течению, нашли его рамки слишком узкими. Заговорили о том, что аксиомы импрессионизма лишают картиную интеллектуальной и нравственной составляющих.
Своеобразной реакцией на импрессионизм стал символизм.
Его рождение относится к последним десятилетиям XIX века. Несмотря на то, что символизм моментально распространился по всей Европе, корни его следует искать во Франции. В изобразительном искусстве новый стиль разительно отличался от символизма, известного на протяжении многих столетий. В прежней живописи имелась своя система символов, в которой песочные часы, например, ассоциировались со временем, а якорь - с надеждой. Теперь же конкретные символы исчезли. Теперь полотно в целом должно было будить в зрителей сильное субъективное переживание.
Поскольку новый символизм не имел четко сформулированного манифеста, он не был однородным. Одни художники выбирали сюжеты, окрашенные мистическими или религиозными настроениями, другие стремились передать эмоции посредством цвета, линии и формы. Это объясняет тот парадоксальный факт, что по "департаменту" символизма числятся такие совершенно разные художники, как Ван Гог, Мунк и Редон.
Появление Гогена в рядах символистов не было случайным.
В августе 1888 он советовал своему приятелю Эмилю Шуффенекеру: "Не старайтесь копировать природу. Живопись - это абстракция. Отвлекайтесь от натуры, мечтайте, глядя на нее, и думайте только о конечном результате. Единственный способ стать Богом - это поступать, как он: творить".
Отдельные элементы символистского стиля Гогена появлялись постепенно. Цветовая гамма, например, начала меняться после путешествия на Мартинику. Цвет Гогена стал более насыщенным, смелым и декоративным. Уже пейзажи Мартиники, написанные Гогеном, показывают, что яркие цветовые пятна занимают его гораздо больше, чем отдельные детали пейзажа.
Дальнейшее усиление декоративного элемента продолжается после возвращения Гогена в Бретань. Но источник этого движения уже другой. Это очаровавшая художника японская графика. В частности, он был потрясен характерной для восточной гравюры динамичностью композиции, нарушающей все каноны европейской перспективы, декоративностью цвета и линии и характерным приемом, суть которого в том, что часть изображения как бы отрезается краем картины. Закончив одну из работ, Гоген писал Шуффенекеру: "Я только что закончил несколько ню, которые, полагаю, понравятся тебе. Нет, это не Дега. Два борющихся у реки мальчика на последней картине скорее похожи на японцев, увиденных глазами перуанского дикаря".
Свою любовь к декоративности Гоген совмещал с синтетической манерой, выработанной им совместно с Эмилем Бернаром. Оба они писали широкой линией, и оба экспериментировали с простыми фигурами и формами. Вполне вероятно, что именно под влиянием Бернара Гоген окончательно отверг импрессионистскую технику использования мелких штрихов для создания формы, предпочтя ей большие пятна чистого цвета.
Другой отличительной чертой синтетизма была сочетание в одной картине элементов, взятых из различных источников. Эти элементы часто писались Гогеном с натуры, но в новом контексте приобретали двойной смысл. На простейшем уровне это могло достигаться за счет определенных поз, как в работе "Желтый Христос".
Позже, в своих таитянских работах, Гоген пошел еще дальше. Туземные женщины соседствовали на его полотнах с богами и ангелами. Но и само их появление в одной группе оставалось часто загадочным. Ярким примером может служить картина "Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем?". На этих полотнах необъяснимые взаимоотношения между персонажами создают характерную для символизма атмосферу тайны.
Высшей похвалы работы Гогена удостаивались от самого автора. Он настолько ценил свое творчество, что его совершенно не волновало отсутствие интереса к ним со стороны публики. Гостя у Ван Гога в Арле, Гоген написал Шуффенекеру: "Каждый должен следовать за своей страстью. Я знаю, что люди будут понимать меня все меньше и меньше. Но разве это может иметь какое-то значение?"
Керамика
Работая в сотрудничестве с одним из ведущих мастеров керамики, Эрнестом Шапле, Гоген украсил керамическую вазу бретонскими сценами, предвосхитившими его поздний, синтетический стиль. Вскоре в той же технике художник создал два мощных образа, выражающих страдание и муку. Оба произведения - табакерка и кувшин - были сделаны в форме перекошенной от страдания головы художника.
"Керамика, - отметил художник, - передает ощущение огня, и потому вылепленная фигура словно корчится в адском пламени. Я думаю, что благодаря этому фигура становится более экспрессивной". Кувшин, скорее всего, передает впечатление Гогена от увиденного им в Париже публичного гильотинирования преступника.
Техника Гогена необычна. Он предпочитал лепить глину руками, не пользуясь при этом гончарным кругом. В результате скульптура выглядит грубее и примитивнее. По утверждению некоторых знакомых художника, произведения из керамики он ценил не меньше, чем свои полотна. Гоген даже завещал, чтобы копией Овири, одной из его керамических скульптур, украсили его могилу.
Автопортреты
Не многие художники умели использовать все преимущества автопортрета так полно, как Гоген. В 1889 году, основательно проштудировав Библию, он написал четыре полотна, на которых изобразил самого себя в образе Христа. Художник не считал эти картины богохульством, хотя и признавал, что они могут показаться спорными. По поводу особенно нашумевшего полотна "Христос в Гефсиманском саду" Гоген писал Ван Гогу: "Эта картина обречена на непонимание, поэтому я должен надолго ее спрятать".
"Христос в Гефсиманском саду". 1889 г.
Галерея Нортона, Палм Бич.
"Автопортрет с палитрой". 1893 г. Собрание Нортона Саймона, Пасадена.
Автопортреты, эксплуатирующие евангельские темы, отражают одиночество и страдания Гогена. У него есть, впрочем, и другие. Они написаны совершенно в другом ключе, и их можно считать разновидностью саморекламы. На этих автопортретах Гоген писал себя за работой, как, например, на "Автопортрете с палитрой", 1893, или, в некоторых случаях, в роли сразу нескольких персонажей, отчего полотно превращалось в целую галерею автопортретов.
Мрачный "Автопортрет", 1903 написан на Маркизских островах в год смерти художника.
Автопортрет с портретом Ван Гога
Гравюры
Первое обращение к гравюре было связано с желанием Гогена заработать на публикации своих работ. Вместе с Эмилем Бернаром он создал серию гравюр для выставки в кафе Вольпини в рамках всемирной выставки 1889 году. Чаще всего Гоген работал в технике литографии, хотя и предпочитал при этом вырезать клише на цинковой, а не на каменной плите. Он находил грубую фактуру цинка более привлекательной. Композиции Гогена не были оригинальными - как правило, они воспроизводили сюжеты уже созданных художником произведений.
"Ноа Ноа". 1894 г. Цветная гравюра по дереву. Частное собрание, Мюнхен.
Оригинальные работы Гоген использовал для оформления своей дневниковой книги "Ноа Ноа" (1894), украсив рукопись гравюрами по дереву, акварельными набросками и рисунками. Наиболее удачными оказались как раз гравюры (некоторые из них были подкрашены акварелью), Их темы заданы таитянской мифологией, а стиль, в котором они исполнены, явно тяготеет к примитиву. На титульной странице книги воспроизведена цветная гравюра по дереву.
Деревянная скульптура
Гоген легко менял техники. Его ранние скульптуры были традиционными по стилю, однако показывали высокое умение художника работать с материалом. Вскоре художник оставил мрамор и увлекся резьбой по дереву. В Бретани он создал два замечательных рельефа, вырезанных из липы: "Будь влюбленным" и "Будь загадочным". Они щедро усеяны символическими деталями. Говорящий факт: каждый из рельефов Гоген оценил в 1500 франков, в то время как свои полотна продавал всего за 600 франков.
Покину Францию, Гоген не оставил своих занятий деервянной скульптурой. Постоянно испытывая нужду, он часто был не в состоянии купить краски. Тогда художник брался за нож и дерево. В этом виде искусства его зрелый стиль тоже можно назвать примитивистским. Двери своего дома на Маркизских островах, названного Гогеном "Домом наслаждений", он украсил искусно вырезанными панелями.
Натюрморт
Натюрморты Гоген писал на протяжении всей своей жизни: "Когда я чувствую себя уставшим, - сообщал он своему другу, - я начинаю писать натюрморт, не прибегая для этого к модели". Это признание свидетельствует о необычайной силе воображения художника. В традиционном натюрморте художники стремятся как можно точнее передать фактуру предметов, но основное внимание Гогена привлекало иное. "Я не стремлюсь к тому, чтобы создать иллюзию предмета, - признавался он. - И если тени - это всего лишь оптическая иллюзия, я склонен к тому, чтобы не принимать их во внимание". Типичным в этом смысле можно считать работу "Окорок", 1889, где изображение пищи является второстепенным, а больше всего другого автора интересует резкий контраст между изгибами стола и вертикальными полосами на обоях. Иногда Гоген смешивал жанры, как, например, в "Натюрморте с профилем Лаваля", 1886.
Поль Гоген "Натюрморт с профилем Лаваля" 1886 г. Частное собрание, Лондон.
Поль Гоген "Окорок", 1889 г. Собрание Филлипса, Вашингтон.
Поль Гоген "Подсолнухи". 1901 г. Эрмитаж, Санкт-Петербург.
В конце жизни Гоген вернулся к традиционному натюрморту, что видно по его поздним "Подсолнухам", 1901.
Примитив
Гоген был увлечен культурой "нецивилизованных" народов. Это увлечение в немалой степени способствовало тому, что он оказался сначала в Бретани, самой "нецивилизованной" французской провинции ("Две бретонки на берегу моря", 1889 относятся к этому периоду творчества), а потом - в Полинезии. В своем интересе к примитиву Гоген опередил время - мода на ритуальное искусство древних народов широко распространилась в Европе лишь в начале XX века, когда его начали пропагандировать такие художники, как Пикассо и Матисс. "Всегда имейте перед своими глазами персов, камбоджийцев и египтян", - советовал Гоген. Влияние древних культур очевидно в таких его работах, как "Рынок", 1892, где профили девушек напоминают египетские барельефы с усыпальницы в Фивах. Прототипом молящихся фигур на полотне "Аве, Мария" являются резные изображения танцующих девушек с барельефа яванского храма. Картина "Варварские сказания", 1902 пронизана духом древних легенд.
Поль Гоген "Две бретонки на берегу моря"1889 г.
Национальный музей Западного искусства, Токио.
Поль Гоген "Рынок (та матете)". 1892.Холст, темпера. 73х92.
Художественный музей. Базель.
Поль Гоген "Аве, Мария (Иа Орана Мариа)". 1891 г.
Холст, масло. 114х89 см. Музей Метрополитен, Нью-Йорк.
Поль Гоген "Сказки варваров" "Варварские сказания", 1902.
Музей Фолкванг, Эссен.
Почти абстракционизм
Зрелые работы Гогена занимают промежуточное положение между натурализмом и абстрактной живописью. Он никогда не отказывался писать с натуры, однако любовь к декоративной стилизации и абстрактным формам постепенно брала верх. Свою роль в этом сыграло увлечение Гогена японской графикой, отличающейся "текучей" линией и "музыкальным" восприятием цвета и формы, характерным для символизма. О тесной связи, существующей между музыкой и живописью, во времена Гогена говорили многие; он сам писал своему другу: "Избегай мелочей. Простые витражи, которые привлекают глаз, четко деля форму и цвет, гораздо лучше. Они сродни музыке".
Поль Гоген "У моря" (Fatata te Miti). 1892. Национальная галерея искусств. Вашингтон.
Поль Гоген "У обрыва". 1888 г. Музей декоративного искусства, Париж.
Поль Гоген "Пляж в Ле Пульдю". 1889 г. Кристи, Лондон.
На практике эти особенности сильнее всего проявились в изображении воды. На картине "У моря", 1892 фоном купальщицам служат скрупулезно прописанные волны с белыми гребнями, плавающими по воде цветами и сорванными ветром листьями. На полотне "У обрыва", 1888 море изображено условно, а формы и цвета на картине "Пляж в Ле Пульдю", 1889 можно назвать почти абстрактным.
По материалам "Художественная галерея. Гоген". №6, 2004 г
Свежие комментарии