О том, что Репин — великий русский художник, знают даже далекие от искусства люди. Образы с его картин известны нам с детства: они воспроизводятся в учебниках, служат иллюстрациями к историческим рассказам и оживают в речи народными афоризмами. Иван Грозный, который убивает своего сына, — символ бессмысленной жестокости и один из самых узнаваемых персонажей в русском искусстве. Образ бурлаков на Волге вспоминается, когда речь идет о непосильном, каторжном труде. Эти картины давно стали эмблемами русской художественной школы, а их автор — Репин — одним из ярчайших ее представителей.
Раз эти образы нам хорошо знакомы, мы обманчиво полагаем, что и про их автора знаем абсолютно все. Но разобрались ли мы, что на самом деле происходит на картинах Репина? Какие интригующие сюжеты и замыслы скрыты под мазками масляной краски? Какие события сопутствовали процессу создания легендарных шедевров и определяли их дальнейшую судьбу?
Кто вернулся в «Не ждали»
Возьмем, например, картину «Не ждали» и попробуем вспомнить, какую историю она рассказывает. Некий худой изможденный мужчина робко входит в комнату. Присутствующие удивлены — даже поражены его визитом. Женщина в черном на первом плане вскочила с места и не может поверить своим глазам. Она ведь считала мужчину... мертвым!
Итак, Репин рассказывает о возвращении домой человека, которого «не ждали», — каторжника и политического ссыльного, оказавшегося в заключении после террористического нападения на императора Александра II в 1881 году. Несколько лет спустя Александр III объявил об амнистии политзаключенным, и мысль о возможности ссыльному вернуться домой к людям, которые давно его похоронили, очень вдохновила Репина.
Догадаться о том, какое преступление совершил главный герой, позволяют «ключи-подсказки» — картины, развешенные на стенах квартиры.
Справа висит портрет Александра II в гробу: эта посмертная фотография часто хранилась в домах радикально настроенной интеллигенции и была символом витающих в обществе революционных взглядов. На фронтальной стене портреты, раскрывающие духовную жизнь семьи, — поэтов Шевченко и Некрасова. А между ними — изображение горы Голгофы, на которой был распят Иисус Христос, символ мученичества и последующего воскрешения.
Разгадывать картину «Не ждали» интересно, но еще интереснее увидеть в ней второе дно. Во-первых, существует другая версия знаменитого шедевра — полностью идентичная по композиции картина, на которой в комнату входит девушка-гимназистка в походной шали. Во-вторых, известную сегодня версию, где главным героем становится мужчина, Репин писал очень долго. Ему никак не удавалось определиться, какой же он должен быть, этот вернувшийся политический ссыльный и террорист.
На эскизах к картине — уверенный в себе интеллигентный мужчина в очках и распахнутом пальто. Человек передовых взглядов, следующий за идеей, вдохновленный высшими идеалами. В финальной версии, которую мы знаем сегодня, это осунувшийся, исхудавший каторжник, почти что призрак, который даже не уверен, примет ли его собственная семья.
Художник долго «угадывал» выражение лица, позу, общий посыл, с которым герой возвращается домой. Поэтому именно лицо входящего — самая интересная часть картины, которую Репин много раз переписывал. В нем он пытался уловить собственное отношение к событиям, ставшим историческим и идейным фоном для картины. Персонаж заключенного — это вопрос: кто такой революционер и в чем смысл совершаемого им переворота? Что дало убийство императора и кто от этого выиграл? Романтизированный нравственный образ революционера сильно менялся в общественном сознании — и в сознании Репина тоже.
Царевна Софья и Третьяков
Другая знаменитая работа Репина с неоднозначной историей — портрет царевны Софьи. Сначала критики оценили очень неоднозначно общепризнанный сегодня шедевр. Основной претензией к репинской Софье была «неточность проработки драматического сюжета». Василий Суриков резко высказался: «Разве могли стрельцы за этой рыхлой бабой пойти?»
Критики в сторону картины было множество, хотя Репин долго готовился к портрету и старался максимально точно передать историческую обстановку тех времен, внимательно изучал гравюры с картины начала XVIII века. В качестве моделей позировали несколько женщин, в том числе мать художника Серова. Несмотря на замечания, самому Репину нравилась его Софья и, в отличие от многих других собственных картин, ее он никогда не переписывал.
Наверное, одним из немногих, кто своевременно и высоко оценил царевну, был товарищ Репина, художник Иван Крамской: «Я очень был тронут Вашей картиной. После „Бурлаков" это наиболее значительное произведение. Даже больше — я думаю, что эта картина еще лучше. Софья производит впечатление запертой в железную клетку тигрицы, что совершенно отвечает истории. Браво, спасибо Вам!»
Павел Третьяков долгое время не мог решиться приобрести портрет Софьи для своей коллекции. И, если бы не мнение Крамского, которому он очень доверял, возможно, под давлением прочих критиков он бы этого так и не сделал. «Она многим не по вкусу, — писал Крамской Третьякову, — но это потому, что мы еще не знаем нашей старой жизни. Ведь что тогда было? Какая могла быть Софья? Вот точно такая же, как некоторые наши купчихи, бабы, содержащие постоялые дворы, и т. д. Это ничего, что она знала языки, переводила, правила государством, она в то же время могла собственноручно отодрать девку за волосы».
Выбор был сделан, и картина добавлена в галерею, где находится и сегодня.
Бурлаки и Достоевский
О картинах Репина говорили не только художники и художественные критики. Когда писатель Федор Достоевский увидел «Бурлаков на Волге», он был поражен: «Нельзя не полюбить их, этих беззащитных, нельзя уйти, их не полюбя. Нельзя не подумать, что должен, действительно должен народу... Ведь эта бурлацкая „партия“ будет сниться потом во сне, через пятнадцать лет вспомнится! А не были бы они так натуральны, невинны и просты — не производили бы впечатление и не составили бы такой картины».
Правда, далеко не все испытывали такие же светлые чувства от репинских картин. Во время одной из выставок министр путей сообщения увидел в картине личный укор его работе и пристыдил Репина за излишнее морализаторство: «Ну, скажите, ради Бога, какая нелегкая дернула вас писать эту картину? Вы, должно быть, поляк?.. Ну, как не стыдно — русский! Да ведь этот допотопный способ транспортов мною уже сведен к нулю, и скоро о нем не будет и помину. А вы пишете картину, везете ее на Всемирную выставку в Вену и, я думаю, мечтаете найти какого-нибудь глупца-богача, который приобретет себе этих горилл, наших лапотников».
Действительно, именно картину «Бурлаки на Волге» часто интерпретируют как социальную, критическую картину, которой Репин хотел подчеркнуть недостатки общественного устройства и униженное положение некоторых слоев русского народа. Но сам Репин всегда утверждал, что меньше всего он хотел кого-либо поучать или упрекать. Его интересовали прежде всего характеры бурлаков, их судьбы, то, чем жили эти люди.
Во время путешествия по Волге он скрупулезно собирал и зарисовывал типажи, общался с людьми, проникался особенностями их уклада и быта. Ему хотелось почувствовать, чем живут эти люди, как они оказались там, где они есть, и меньше всего хотелось в этом кого-то обвинять.
Больше всего занимал Репина бурлак Канин — он идет на картине первым, с повязкой на голове: «И все больше и больше нравится он мне; я до страсти влюбляюсь во всякую черту его характера и во всякий оттенок его кожи и посконной рубахи. Какая же теплота в этом колорите!» В него, по признанию самого художника, он был буквально «влюблен» — так часто случалось и с другими персонажами репинских картин, настолько глубоко его воодушевляли их яркие типажи.
Итого
Все эти истории подтверждают: Репин и его творчество — совсем не так однозначны, как может казаться. И таких историй, которые позволяют по-другому взглянуть на творчество знаменитого художника, много. Достаточно почитать многочисленные мемуары художника и немного погрузиться в историческую канву, обрамляющую его произведения.
Свежие комментарии