Безвременно почившие Ставассер и Антон Иванов.

В статье продолжается рассказ о коротких творческих судьбах скульпторов Ставассера и Антона Иванова, оказавшихся довольно характерными для русской скульптуры первой половины XIX века. Развитию изобразительных искусств в указанный период времени сильно способствовало личное участие в судьбе молодых художников и  скульпторов Николая I, его эстетические вкусы, а также высочайшая профессиональная подготовка в стенах Императорской Академии художеств в 30-ых и 40-ых годах XIX века, влиявшая на правильно поставленный отбор талантливых учащихся. Особое значение играло то, что в это время в Академии преподавал великий К.П.Брюллов, а также замечательные скульпторы С.И.Гальберг и Б.И.Орловский.

В настоящей публикации приведены любопытные факты из жизни русских художников и скульпторов, посланных в Рим в качестве пенсионеров.

Высокая смертность как основная причина снижения уровня русской скульптуры во второй половине XIX века.

Общим местом является утверждение о снижении уровня русской скульптуры во второй половине XIX века. Новомодные специалисты объясняют это наличием застойных явлений и отсутствием новых подходов. Однако, в то же время обычно констатируется подъем в русской живописи. Как это могло получиться, что живопись процветала, а скульптура приходила в упадок? Давайте будем объективны, то есть будем исходить из тезиса «кадры решают все».

Одной из главных причин снижения уровня русской скульптуры был самый настоящий мор среди скульпторов. Стариков не берем. Те, кто мог бы «сделать погоду» в скульптуре во второй половине XIX века, умерли: Орловский в 1837г (в 45 лет), Гальберг в 1839 (в 52 года), Логановский в 1855 (в 43 года), Рамазанов в 1867 (в 50 лет), Климченко в 1849 (в 32 года), Антон Иванов в 1848 (в 33 года), наконец, Ставассер в 1850 (в 34 года).

Приплюсуем изумительного Петра Клодта (1805-1867) и Теребенева младшего (1812-1859).

В итоге русская скульптура не досчиталась нескольких десятков красивых статуй, которые вполне могли бы наполнить целый музей.

Есть, правда, один нюанс: для развития искусств требуется еще наличие такого тонкого мецената и ценителя «красивой» скульптуры,  каким был Николай I. Но он тоже умер в 1855, а Александру II из-за террористов уже было не до красот. Между тем роль меценатов нельзя переоценить, поскольку скульпторам требуется бОльшая, чем живописцам, поддержка, особенно  когда необходим перевод гипсовых скульптур в мрамор.

Рамазанову пришлось пережить не только скульпторов, но и некоторых художников, направленных в Италию.

В этой связи — информация для любителей перемены мест и противников вакцинаций:

Про кончину Штернберга уже писали. А вот что писал Рамазанов в письме, адресованном матери другого «римлянина» — живописца И.Г.Давыдова (1825-1856):

«… в окрестностях Рима он (Давыдов) схватил лихорадку, потом у него развилась чахотка, собирался следующим летом поехать в Швейцарию, а отправился на Монте Тестаччо, где нашу братию зарывают. Умирая, он просил вырезать свое сердце и послать его вам (матери), но, посудите, как это сделать… Жаль, жаль, что он выехал за границу; выехал, право, только для того, чтобы умереть в Риме, да и многим здесь голубое то небо не совсем здорово».

В 1857 Рамазанов подвел печальный итог:

«В продолжение тридцати с небольшим лет в Италии сложили свои кости тринадцать лучших русских художников, не считая Карла Брюллова,  и почти все они были молодые люди, в полном развитии; не говорим уже о тех, которые, по возвращении в отечество, отличались лишь нездоровьем  и также скончались ранневременно».

Самого Рамазанова также можно добавить в этот список.